Юрист Виталий Буркин о деле пенсионера Исхакова, уже шестьдесят лет добивающегося оправдания за несовершенное убийство.

Верховный суд РБ, а именно его Президиум, на прошлой неделе решили продолжить издевательство на 82-летним стариком Фатхуллой Исхаковым. Задавать вопрос — для чего им это надо — дело абсолютно бессмысленное. Задаю иногда такие вопросы своим знакомым из судебно-прокурорской системы — одни смотрят на тебя бараном, внятного сказать ничего не могут. Другие честно отвечают вроде — принятие решение в пользу гражданина — есть предательство интересов службы, нас так зомбируют. На вопрос, не думают ли о том, что когда-нибудь за это придется ответить, ведь вся дурь сохраняется на бумаге, причем в размноженном виде — тоже смотрят бараном.
Я привык романтизировать людей, верить в их порядочность. Часто в своих размышлениях не нахожу ни единого довода, который мог бы заставить поступить чиновника в конкретно виде так, а не по-другому. Иногда получается, с боем, с серьезными издержками, на пятом круге.
Дело Исхакова особое и уникальное. Человек посвятил своей реабилитации всю жизнь. Правда на его стороне, доводы звучат убедительнее некуда, искренне, от души. Сразу видно, что пережил этот человек.
Мы с Исхаковым дошли до той стадии, до которой в России еще никто не доходил — в стране нет практики отмены приговоров ввиду вновь открывшихся обстоятельств. Так устроена наша система — ни в коем случае нельзя признавать ошибки, даже если они допущены государством которого нет.
Процедура отмены приговоров ввиду вновь открывшихся обстоятельств — очень бюрократическая и громоздкая, многое зависит от прокурора. Без его ходатайства, вернее заключения, суд не рассмотрит вопрос об отмене приговора. А прокурор может сколь угодно мурыжить человека, потому как действенного механизма противостоять ему нет. Но самое сложное, вообще добиться возбуждения производства по вновь открывшимся обстоятельствам.
Дело Исхакова уникально и тем, что фальсификация его обвинения доказана полностью, ни одним логическим рассуждением их опровергнуть нельзя. И признано это государством в лице Следственного комитета. Причем это расследование по вновь открывшимся обстоятельствам длилось 15 лет. Признания четырех лжесвидетелей об оговоре Исхакова в 1959 году, были проверены десятки раз, были проведены повторные медицинские экспертизы. Сомнений в том, что Исхаков не причастен к преступлению ни у кого не осталось.
Однако последние лет семь Исхакова мурыжили прокуроры — у прокурора есть право обратиться в суд с заключением об отмене приговора, если он посчитал, что вновь открывшиеся обстоятельства подтвердились. Или прекратить производство по вновь открывшимся обстоятельствам — тогда у самого незаконно осужденного появляется право обратиться в суд с требованием отменить приговор. Так вот в деле Исхакова около семи лет прокуроры не принимали никакого решения, загнав бедолагу в западню.
В 2015 году прокурор РБ Назаров внес-таки заключение в Президиум Верховного суда РБ с предложением отменить приговор. Но в день рассмотрения его судом отозвал, хотя таких полномочий у прокурора нет. Суд с радостью принял отзыв и не рассмотрел вопрос об отмене приговора. Это уже было совсем изощренное издевательство.
В начале 2016 года Исхаков обратился ко мне. Мы вместе с ним прошли несколько кругов ада. В 2017 году прокурор прекратил производство ввиду вновь открывшихся обстоятельств. В результате у Исхакова появилось право самому обратиться в Верховный суд РБ с требованием отмены приговора. Здесь нас начал мурыжить уже суд — это очень легко делать, когда ответственности за неправосудные решения нет.
Наконец, в апреле этого года Верховный суд России обязал Верховный суд республики рассмотреть дело Исхакова. В течение трех заседаний оно было рассмотрено. Мы требовали признать, что производство ввиду вновь открывшихся обстоятельств прекращено незаконно. Это признание означало отмену приговора — так следует из закона.
Так вот, Президиум Верховного суда признал правоту Исхакова, отменил постановление прокурора, а приговор не отменил. Это тоже самое как, если истцу присудить сумму, но не указать ее размер — а ну ка, посудись еще.
Еще что бесило. Судебный процесс активно освещали СМИ, провластные и относительно свободные. Так вот, никто по ходу процесса, ни по его результату (кроме Проуфу) не раскрыл корень проблемы, не описал судебного процесса, его атмосферу, свои ощущения от увиденного. А ведь рассматривались обстоятельства дела 60-летней давности. Такого в истории нашей страны еще не было (при живом осужденном). Рассказывали о чем угодно, но только не деградации судебно-прокурорской системы.
Следующий наш шаг — обжалование вынесенного решения в Верховный суд России. Исхаков будет реабилитирован.